Minister zahraničných vecí Ruskej federácie Sergej Lavrov, vystúpil 22. novembra na zhromaždení rady pre zahraničnú a obrannú politiku. Minister uviedol, že Západ nechce zmeniť politiku Ruska, ale chce zmeniť politický režim v Rusku. Podľa jeho slov má Rusko naďalej záujem na spolupráci, ale na rovnocennej úrovni. Napätie nevyvoláva Rusko, ale stupňujú ho niektoré „agresívne“ krajiny EÚ. EÚ by ale mala pozornosť venovať skôr problémom v oblasti Stredozemného mora, severnej Afriky a na Blízkom východe. Podľa Lavrova sa USA usilujú o svetovú dominanciu, ale reálne sa ich význam znižuje. Naopak sa zvyšuje význam krajín BRICS, kde hrá Rusko významnú úlohu. Minister sa taktiež venoval aj problematike Ukrajiny, vzťahov medzi ODKB a NATO a ďalším otázkam medzinárodných vzťahov.
Celý príhovor publikujeme v ruskom jazyku.
Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на XXII ассамблее Совета по внешней и оборонной политике, Москва, 22 ноября 2014 года
Рад возможности принять участие в очередной Ассамблее СВОП. Всегда приятно встречаться и чувствовать сохраняющийся интеллектуальный потенциал, позволяющий Совету, его руководителям и отдельным представителям реагировать на происходящее в мире, давать оценки событиям. Причем это всегда оценки без истерики, основательные, солидные, чуть-чуть отстраненные, поскольку те, кто находятся в гуще событий, едва ли могут оценивать все объективно. Мы неизбежно оказываемся под влиянием процесса, поэтому нам тем более ценно то, что вы наблюдаете, анализируете, излагаете и подсказываете.
Как я понимаю, главный упор в ходе дискуссии в этом году будет сделан на обсуждении перспектив ускоренного внутреннего развития России. Без сомнения, именно консолидация усилий всего нашего общества на этом направлении в интересах обеспечения всестороннего подъема в экономической, социальной, духовной сферах является гарантией надежного будущего России. Однако в силу профессионального аспекта вынужден сосредоточиться на внешнеполитических вопросах, которые все равно имеют отношение к повестке дня, потому что в условиях взаимозависимости, глобализации не бывает так, чтобы внутреннее развитие можно было изолировать от внешнего мира.
Президент России В.В.Путин подробно делился оценками складывающейся международной обстановки в рамках Валдайского клуба в Сочи и в своих интервью в рамках азиатской поездки. Поэтому излагать что-то концептуальное сегодня не получается – все сказано. Тем не менее, постараюсь высказать отдельные соображения, формирующиеся в ходе наших действий в практической внешнеполитической сфере. Не претендую на всеобъемлющий и устойчивый прогноз, поскольку любое прогнозирование на данном этапе будет весьма условным, кто бы им ни занимался. Кроме того, задача работников дипломатического поприща – не созерцать, а стараться воздействовать на происходящее.
Невозможно не начать с украинского вопроса. Задолго до того, как там разразился кризис, в воздухе висело ощущение, что мы приближаемся в отношениях Россия-ЕС, Россия-Запад к своего рода моменту истины. Было ясно, что продолжать отодвигать на потом проблемы нашего взаимодействия не получается и необходимо делать выбор – разворачиваться к подлинному партнерству или начинать, как говорится, «бить горшки». Россия, безусловно, выбирала первый вариант, а западные партнеры, к сожалению, вольно или невольно остановились на втором. По сути, они пошли ва-банк на Украине, наступив на собственные принципы демократической смены власти, поддержали экстремистов. Получилось что-то вроде намерения сыграть в «chiсken» с Россией – кто первый моргнёт. Или, как говорят хулиганы, попытались «взять на понт» (иначе даже сказать не могу), заставить нас проглотить унижение русских и русскоязычных на Украине.
Небезызвестный и уважаемый мною Л.Гелб написал, что соглашение об ассоциации Украины с ЕС не представляло собой приглашения Украины в ЕС и в краткосрочной перспективе было направлено лишь на то, чтобы воспрепятствовать её вхождению в Таможенный союз. Это оценка беспристрастного и неангажированного человека. Забыли многое, когда пошли на обострение ситуации на Украине, причем сознательно, понимая, как это будет воспринято в России. Забыли советы, в том числе Отто фон Бисмарка, который предупреждал, что было бы крупнейшей политической ошибкой третировать миллионы великорусского народа.
Президент России В.В.Путин на днях сказал, что ни у кого в истории ещё не получалось подчинить Россию своему влиянию. Это даже не оценка, а констатация факта. А такая попытка всё же была сделана ради утоления жажды расширения подконтрольного Западу геополитического пространства, из-за купеческого опасения упустить выгоду, которая, как убедили себя за океаном, причиталась Западу как победителю в «холодной войне».
Плюс сложившейся ситуации в том, что всё встало на свои места, и все расчеты в основе действий Запада проступили из-под декларацией о готовности к построению единого евроатлантического пространства и сообщества безопасности, общего европейского дома. Как пел Б.Окуджава –«а прошлое ясней, ясней, ясней». Сейчас ясность наступает зримо. Сегодня наша задача не только в том, чтобы разобраться в прошлом (хотя без этого нельзя), но главное – думать о будущем.
Разговоры об изоляции России не заслуживают серьезного обсуждения. В этой аудитории не стоит об этом специально говорить. Конечно, нашей экономике можно нанести ущерб, и он наносится, но не иначе, как вредя тем, кто принимают соответствующие меры, и, что не менее важно, разрушая систему международных экономических отношений – принципы, на которых она строится. Когда раньше применялись санкции (я еще работал в Постоянном представительстве России при ООН), наши западные партнеры, если шла речь о КНДР, Иране или других государствах, говорили, что необходимо формулировать рестрикции так, чтобы они позволяли выдержать гуманитарные пределы и не наносили вреда социальной сфере и экономике, но выборочно и прицельно задевали элиту. Сейчас же всё наоборот – лидеры стран Запада публично заявляют, что нужно сделать санкции такими, чтобы они разрушали экономику и поднимали народные протесты. То есть в том, что касается концептуальных подходов к использованию мер принуждения, Запад однозначно показывает, что дело не в том, что он хочет изменить политику России (что само по себе иллюзорно), а хочет сменить режим – и это практически никем не отрицается.
Недавно Президент России В.В.Путин в беседе с журналистами говорил об ограниченном горизонте планирования сегодняшних политиков на Западе. Действительно, опасно, когда решения по важнейшим проблемам, касающимся развития мира и человечества в целом, принимаются, исходя из коротких электоральных циклов: в США это каждые два года, и под каждый нужно что-то придумать и сделать для привлечения голосов избирателей. Это негативная сторона демократического процесса, но мы не можем ее не учитывать. Не может быть воспринята логика, когда нам предлагают смириться, расслабиться и воспринимать как данность, что всем приходиться страдать из-за того, что в США каждые два года проходят выборы. Так не получится. Мы не будем с этим мириться, потому что слишком большие ставки в том, что касается борьбы с терроризмом, угроз распространения оружия массового уничтожения и многих кровопролитных конфликтов, негативные последствия которых выходят далеко за рамки соответствующих государств и регионов. Стремление что-то сделать либо для завоевания преимуществ в одностороннем порядке, либо для того, чтобы понравиться избирателю к очередным выборам, приводит к хаосу и неразберихе в международных отношениях.
Мы слышим ежедневно повторяемую мантру о том, что Вашингтон осознает собственную исключительность и обязанность нести такое бремя – вести за собой весь остальной мир. Р.Киплинг говорил «о бремени белого человека». Надеюсь, не это движет американцами. Мир сегодня не белый и не чёрный, а многоцветный и неоднородный. Лидерство в нём можно обеспечить не только самоувещеванием о своей исключительности и данной Богом обязанности отвечать за всех, а только через способность и искусство формирования консенсуса. Если бы американские партнёры направили свою мощь на это, то им бы не было цены, и Россия активно помогала бы.
А пока американский административный ресурс ещё работает в рамках НАТО, но и то с существенными оговорками, а за пределами Североатлантического альянса он отнюдь не является нормой. Об этом, кстати, свидетельствуют результаты попыток американцев «построить» мировое сообщество «в затылок» в связи с антироссийскими санкциями и установками. Я не раз об этом говорил, и у нас есть многочисленные подтверждения того, что по всему миру американские послы, эмиссары добиваются встреч на самому верху и говорят, что страны их пребывания обязаны наказать Россию вместе с ними, иначе они будут вынуждены делать выводы в их отношении. Причем это предпринимается во всех без исключения государствах, включая наших ближайших союзников (такие, видимо, в Вашингтоне аналитики). Подавляющее большинство государств, с которыми мы продолжаем диалог и на который нет никаких ограничений и изоляции, как видите, ценит самостоятельную роль России на международной арене. Не потому, что им нравится, когда кто-то возражает американцам, а поскольку они понимают, что не будет устойчив миропорядок, в котором никто не может высказать свое мнение вслух (хотя «в тряпочку» подавляющее большинство свое мнение высказывает, но из-за опасения реприссарий со стороны Вашингтона не хотят это делать публично).
Многие разумные аналитики понимают, что растет несоответствие между глобальными амбициями Администрации США и реальными возможностями этого государства. Мир меняется и, как это всегда было в истории, когда-то чьи-то влияние и мощь достигают пика, а потом происходят процессы, когда кто-то начинает развиваться еще быстрее и эффективнее. Нужно учить историю и исходить из реалий. «Семерка» развивающихся экономик во главе с БРИКС уже дает больший ВВП, чем западная «семерка». Стоит идти от жизни, а не от ложно воспринимаемого собственного величия.
Стало модным рассуждать, что в Крыму и на Украине Россия вела и ведет некую «гибридную войну». Интересный термин, но я бы применил его в отношении, прежде всего, США и американской стратегии войны – она по-настоящему гибридная и направлена не столько на военный разгром противника, сколько на смену режимов в государствах, проводящих неугодную Вашингтону политику. Используются финансовый и экономический нажим, информационные атаки, наращивание давления чужими руками по периметру границ соответствующего государства и, разумеется, информационное и идеологическое воздействие при опоре на финансируемые извне неправительственные организации. Разве это не гибридный процесс и не то, что мы называем войной? Интересно порассуждать и на тему понятия гибридной войны, кто ее ведет, и только ли из «зеленых человечков» состоит весь гибрид. Наверное, инструментарий наших американских партнеров, которым они владеют в совершенстве, гораздо богаче.
Пытаясь продавливать свое доминирование в условиях, когда появляются новые центры экономической, финансовой, политической мощи, американцы вызывают обратную реакцию в полном соответствии с третьим законом Ньютона и способствуют созданию структур, механизмов, движений, направленных на поиск альтернативных американским рецептам методов решения насущных проблем. Речь совсем не идет об антиамериканизме и, тем более, не о формировании каких-то нацеленных против США коалиций, а лишь о естественном желании все большего числа государств обеспечить свои жизненно важные интересы и сделать это так, как представляется правильным этому конкретному государству, а не как подскажут «из-за бугра». Никто не собирается играть в антиамериканские игры ради того, чтобы просто «насолить» США. Мы сталкиваемся с попытками и фактами экстерриториального применения национального законодательства США, похищения наших граждан, несмотря на наличие соответствующих договоров с Вашингтоном, предполагающих решение этих вопросов через правоохранительные судебные органы.
Согласно доктрине национальной безопасности, США имеют право применять силу в любом месте, когда угодно, не обязательно обращаясь в СБ ООН. Сейчас была создана коалиция против «Исламского государства» (ИГ) без обращения в Совет Безопасности. Я спрашивал у Госсекретаря США Дж.Керри, почему они не пришли в СБ ООН. Дж.Керри объяснил, что в таком случае пришлось бы каким-то образом фиксировать статус (Президента САР) Б.Асада. Разумеется, ведь Сирия – суверенное государство, член ООН (никто ее оттуда не исключал). Госсекретарь ответил, что это неправильно, поскольку они борются с терроризмом, а режим Б.Асада – это важнейший фактор, который заводит террористов со всего мира и как «магнит» притягивает их в этот регион в ряды террористов для свержения данного режима. Считаю это совершенно извращенной логикой. Если мы говорим о прецедентах (а США придерживаются как раз прецедентного права), то стоит упомянуть химическое разоружение САР, когда с режимом Б.Асада прекрасно сотрудничали, и он был полностью легитимным партнером США, России, ОЗХО и других. С талибами американцы тоже вели и продолжают вести переговоры. При наличии выгоды США весьма прагматичны. Не знаю, почему в данном случае возобладала абсолютная заидеологизированность их позиции, что Б.Асад – не партнер. Наверное, это не столько операция против «ИГ», сколько подготовка почвы для свержения в конечном итоге режима «под сурдинку» контртеррористической операции.
Недавно Ф.Фукуяма написал книгу «Политический порядок и политическое загнивание», в которой он делает вывод о снижении эффективности госуправления в США, о сползании традиций управления демократическим государством к методам феодальной вотчины. Это к вопросу о том, каково «жить в стеклянном доме» и стоит ли в нем бросаться камнями.
Все это происходит на фоне нарастания реальных вызовов и проблем современного мира. Мы наблюдаем продолжающееся «перетягивание каната» на Украине, на юге от границ Евросоюза наступает беда, разгорается пожар. Не думаю, что проблемы региона Ближнего Востока и Северной Африки сами собой исчезнут. В ЕС сформировалась новая Комиссия, появились новые внешнеполитические персонажи, которым предстоит выдержать серьезную борьбу за то, куда направлять основные ресурсы, – на продолжение авантюры на Украине, в Молдавии и т.д. в рамках «Восточного партнерства» (за что выступает агрессивное меньшинство в Евросоюзе) или прислушаться к «еврограндам» (странам юга Европы) и уделить внимание происходящему по ту сторону Средиземного моря. Это очень серьезный вопрос для ЕС, и пока перетягивают те, кто руководствуются не реальными проблемами, а идеологией поскорее захапать то, что разбередили и что находится в волнительном, газообразном состоянии. Это печально. Экспорт любых революций – демократических, коммунистических и прочих – до добра никогда не доводит.
В регионе БВСА происходит реальный распад государственных, общественных, цивилизационных структур. Выделяемая в этом процессе деструктивная энергия может опалить государства далеко за пределами региона. Террористы сейчас (в том числе «ИГ») претендуют на государственный статус. Более того, уже начинают осваивать территории, создавая там квазигосударственные, но, тем не менее, занимающиеся администрированием жизнедеятельности органы. На этом фоне происходит изгнание меньшинств, включая христиан. В Европе сейчас не политкорректно разговаривать об этом, им стыдно, когда мы призываем их в ОБСЕ сделать что-то вместе по этому поводу. Они задаются вопросом, зачем как-то «выпячивать» христиан? А почему «выпячивать»? В ОБСЕ проходит целая серия мероприятий, посвященных недопустимости забвения жертв Холокоста и самого этого преступления. В ОБСЕ несколько лет назад по инициативе европейцев стали проводиться мероприятия против «исламофобии». А мы будем предлагать провести анализ процессов, ведущих к «христианофобии».
4-5 декабря с.г. состоятся министерские заседания ОБСЕ в Базеле, где мы сделаем это предложение. Но большинство членов ЕС «уходят в тень», поскольку им стыдно об этом разговаривать. Так же, как им было стыдно записать в тогда еще конституцию Евросоюза, разработкой которой занимался В.Жискар д’Эстен, фразу о том, что Европа имеет христианские корни. Если ты не помнишь и не уважаешь свои корни и традиции, то как ты будешь уважать традиции и ценности других? Это очень логично. Израильский политолог Ш.Авинери, сравнивая происходящее на Ближнем Востоке с периодом религиозных войн в Европе, отмечает, что итогом нынешних потрясений вряд ли будет то, что Запад подразумевает под демократическими преобразованиями.
Арабо-израильский конфликт никуда не двигается. Трудно играть на нескольких «досках». Американцы пытаются это делать, но у них не получается. В 2013 г. они взяли девятимесячный период на то, чтобы «разрулить» израильско-палестинский конфликт. Не буду вдаваться в причины, хотя они известны, но у них не получилось. Сейчас они попросили еще время для того, чтобы до конца (нынешнего) года наметился какой-то прогресс, и палестинцы не пошли бы в ООН для подписания Статута Международного уголовного суда и т.д. Вдруг выяснилось, что параллельно идут переговоры по Ирану. Госдеп США бросил Палестину, начав заниматься Ираном.
В ближайшие дни мы с (Госсекретарем США) Дж.Керри договорились пообщаться на эту тему. Важно понять, что нельзя постоянно держать в глубокой «заморозке» проблему палестинского государства. Ее неурегулированность в течение почти 70 лет – один из серьезных аргументов в устах тех, кто вербуют экстремистов в свои ряды: «нет никакой справедливости: было обещано создать два государства, еврейское создали, а арабское не создадут никогда». На голодной арабской улице эти аргументы звучат очень серьезно, появляются призывы бороться за справедливость другими методами.
Слова Президента России В.В.Путина на заседании Валдайского клуба в Сочи о необходимости нового издания взаимозависимости являются весьма актуальными. Необходимо, чтобы ведущие государства снова сели за стол переговоров и договорились о том, как базовые, законные интересы всех основных игроков могут быть сопряжены в некоем новом издании (не знаю, как оно будет называться, но опираться оно должно на Устав ООН), как будут осуществляться разумное самоограничение, совместное управлении рисками в контексте демократических международных отношений. Все это пастулируется нашими западными партнерами как имеющее отношение к тому, что должно происходить внутри государства – верховенство права, демократия, уважение точки зрения меньшинства. А на международной арене они от этого уходят, и «пионерами» принципов демократизации, справедливости, верховенства международного права является Россия. Новое мироустройство может быть только полицентричным и отражающим культурно-цивилизационное многообразие современного мира.
Вы знаете о нашей позиции по вопросу о необходимости на практике и в правовом смысле закрепить неделимость безопасности. Не буду останавливаться на этой теме.
Хотел бы поддержать продвигаемые по линии СВОП тезисы о том, что ускоренное развитие восточных регионов нашей страны является обязательной предпосылкой становления России в качестве крупной, успешной, уверенной в себе державы в мире ХХI века. Одним из первых концептуально оформлять эту мысль начал С.А.Караганов. Полностью с этим согласен. Качественный рывок в наших отношениях с государствами АТР абсолютно необходим. В таком ключе Россия работала в Пекине на саммите АТЭС и использовала в этих целях саммит «Группы двадцати». Будем в новых условиях подходить к этой задаче с учетом начинающего функционировать с 1 января 2015 г. Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
Нас держат за «недочеловеков». Десять с лишним лет Россия пытается наладить партнерское взаимодействие с НАТО по линии ОДКБ. Не просто ради того, чтобы поставить НАТО и ОДКБ «на одну доску», а потому что ОДКБ занимается отлавливанием наркодельцов и нелегальных мигрантов по внешнему периметру границ Афганистана, а Североатлантический альянс составляет костяк международных сил содействия безопасности, которые, в том числе, были обязаны бороться с террористической угрозой и источниками ее финансирования за счет наркоторговли. Мы «бились лбом в стену», заходя и лаской, и требованиями с целью наладить контакт в режиме реального времени, чтобы натовцы, замечая передвижение каравана с наркотиками и не имея возможности его остановить, сообщили по ту сторону границы, где мы могли бы его перехватить силами ОДКБ. С нами просто отказывались разговаривать. Устно наши доброжелатели (в прямом смысле слова) в НАТО шептали нам, что по идеологическим соображениям альянс не может рассматривать ОДКБ как ровню. Такое же снисходительное и высокомерное отношение наблюдалось до последнего времени и в отношении евразийского экономического интеграционного процесса. Хотя страны, формирующие и намеревающиеся вступать в ЕАЭС, имеют между собой намного больше общего в экономическом, историческом и культурном планах, чем многие страны ЕС. В этом союзе мы ни от кого не отгораживаемся, а подчеркиваем открытый характер данного объединения. Уверен, что это будет серьезным элементом моста между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом.
Не могу не сказать о развитии всеобъемлющего партнерства России с Китаем. Мы приняли крупные решения в двустороннем плане, которые позволяют говорить о формировании российско-китайского энергетического альянса, но не только. Все больше оснований для того, чтобы говорить о формировании российско-китайского технологического альянса. Сегодня наш тандем с Пекином является одним из важнейших факторов поддержания международной стабильности и хоть какого-то баланса в международных делах, обеспечения верховенства международного права. В полном объеме будем использовать потенциал отношений с Индией и Вьетнамом – нашими стратегическими партнерами – странами АСЕАН, открыты для самого широкого сотрудничества с Японией, если только наши японские соседи проявят чувство понимания собственных интересов и не будут оглядываться на кого-то за океаном.
Безусловно, Европейский союз – наш крупнейший коллективный партнер. Никто не собирается «стрелять себе в ногу», отказываясь от сотрудничества с Европой, хотя понятно, что «business as usual» уже невозможен. Европейские партнеры говорят нам об этом, но дело в том, что такой «бизнес» нам и не нужен. Они исходили из того, что Россия что-то должна, а мы хотим сотрудничать равноправно. Поэтому «бизнеса, как обычно» уже не будет, но убежден, что мы преодолеем нынешний период, уроки будут усвоены и появится новая основа для наших отношений.
Сейчас уже начинают вслух говорить о правомерности постановки задачи выстраивания единого экономического и гуманитарного пространства от Лиссабона до Владивостока. Министр иностранных дел ФРГ Ф.-В.Штайнмайер публично заявил (хотя мы уже давно об этом говорим) о необходимости налаживания диалога между ЕС и ЕАЭС. Уже не воспринимается как экзотика высказанная Президентом России В.В.Путиным в январе с.г. в Брюсселе идея о том, что в качестве первого шага нужно начать переговоры о создании зоны свободной торговли между Евросоюзом и Таможенным союзом с тем, чтобы ориентироваться на 2020 г. Все это уже в работе и стало частью дипломатии и реальной политики. Пока на уровне дискуссий, но я убежден, что мы придем к тому, что сейчас называют термином «интеграция интеграций». Это будет одна из «забойных» тем, которую мы хотим продвигать в рамках ОБСЕ на Совете министров иностранных дел в Базеле.
Россия становится председателем в БРИКС и ШОС. В Уфе пройдут два саммита этих объединений. Это очень перспективные структуры новой эпохи. Это не блоки (особенно БРИКС), а объединения по интересам, в которых представлены страны всех континентов, разделяющие общие подходы к будущему мировой экономики, финансов и политики.
ilustračné foto: www.mid.ru
